В год 6387 (879). Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу - родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень молод.
В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов своих: варягов, чудь, славян, мерю, весь, кривичей, и овладел городом Смоленском и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и придя, взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам киевским, и увидел Олег, что княжат тут Аскольд и Дир, спрятал он воинов в ладьях, а других оставил позади, а сам приступил, неся отрока Игоря. И подошел к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря, Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и вынесли Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли <Аскольда> на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николая; а Дирова могила - за церковью святой Ирины. И сел Олег княжить в Киеве, и сказал Олег: «Да будет это мать городам русским». И были у него славяне и варяги, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани славянам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по триста гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава.
АСКОЛЬДОВА МОГИЛА
Аскольдова могила расположена на правом берегу Днепра, недалеко от Липок. Согласно легенде, Аскольд был похоронен на месте убийства, в честь него эту местность стали называть так. Место называли еще Угорским урочищем, в память о древней стоянке угров (венгров), которое находилось здесь в 898 году, По другой версии, Угорское урочище произошло от старославянского «угр» - крутой землистый берег. Как бы там ни было, а на территории парка в 1997 году установили памятный знак, в честь пребывания на этом месте венгров, перемещавшихся из Поволжья на территорию нынешней Венгрии.
КАК ОЛЕГ СТАЛ РУССКИМ
…Далее летопись 1050 года говорит: «И бысть у них [у варягов] князь именъм Ольг, мужь мудр и храбр...» [далее описывается разбойнический захват Олегом столицы Руси Киева] «и беша и у него мужи варязи, словене и отьтоле прозъвашася русию». По совершенно ясному смыслу фразы войско Олега, состоявшее, как позже у Ярослава Мудрого, из варягов и словен, после овладения Киевом стало называться Русью. «Оттоле», то есть с того срока, как Олег оказался временным князем Руси, его воины и стали именоваться русью, русскими.
ЛЕГЕНДЫ О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ
Под 882 г. мы находим в «Повести временных лет» предание о взятии Олегом Киева и о гибели княживших там Аскольда и Дира. Олег, родич Рюрика, воспитатель и воевода его сына Игоря, идет войной на Смоленск и на Любеч, а затем на Киев и узнает, что там княжат Аскольд и Дир, дружинники Рюрика, ушедшие с его разрешения в Царьград и по дороге осевшие в Киеве, о чем летопись говорит под 862 г. Оставив часть своей рати поодаль, Олег направляется к самому городу под видом купца, идущего в Грецию с торговыми ладьями, в которых в действительности спрятаны воины. Он приглашает к себе Аскольда и Дира и тут сбрасывает, так сказать, маску, его воины выскакивают из ладей и убивают Аскольда и Дира, после того как Олег изобличил их как узурпаторов и указал на Игоря как на законного князя.
Эта легенда в том виде, в каком нам ее дает летопись, слагается из нескольких элементов, а именно: из преданий о походе Олега на Смоленск, Любеч и Киев, о хитрости, которую он пустил в ход против Аскольда и Дира, и из той совершенно явно выраженной династической тенденции, которой руководствовался летописец при обработке своего материала. Согласно этой тенденции он, во-первых, связал южнорусских князей, Аскольда и Дира, с призванными на севере князьями, сделав их дружинниками Рюрика; во-вторых, стремясь согласовать между собой многочисленные устные предания древнейшего периода и подчинить их определенному династическому принципу, выдвигающему первенство рода Рюриковичей, он изобразил Олега родичем Рюрика и чем-то вроде регента при Игоре. Походы, о которых говорит здесь летопись, ведутся Олегом от имени рода Рюриковичей и в его интересах; Аскольд и Дир оказываются самозванцами, узурпаторами, которых и устраняет тот же Олег.
Вся эта часть, конечно, ни в какой мере не восходит к варяжским преданиям: варяги менее всего беспокоились о соблюдении каких бы то ни было легитимистских принципов и с величайшей легкостью переходили от одного князя к другому в зависимости от собственных выгод. Это относится даже к тому времени, когда взаимоотношения между русскими князьями уже стабилизовались (хотя бы теоретически) на основе счета старшинства и первенства киевского князя перед другими: сага об Эймунде достаточно ярко и убедительно рисует отношения между князьями и их наемными заморскими дружинниками, повествуя о происходившей в XI в. борьбе Ярослава со Святополком и Брячиславом.
Вопрос о первоначальном виде сказания о взятии Киева Олегом, так же как и об Аскольде и Дире, является весьма сложным. Если взять это сказание в том виде, в каком его дает летопись, то за вычетом тенденциозной обработки, приданной ему составителями летописных сводов (Начального свода и Повести временных лет), можно понимать его как столкновение двух варяжских дружин с их вождями во главе из-за такой привлекательной добычи, как Киев, или как борьбу продвигающихся да юг варяжских дружин с какими-то местными князьями - ситуация также весьма правдоподобная с исторической точки зрения. Подобных столкновений и участников их, как местных по происхождению, так и пришлых, в действительности было, вероятно, гораздо больше, чем указано в летописи, выдвигающей в силу своей династической схемы и исторической концепции почти исключительно род Рюриковичей.
В позднейших хронографах XVI-XVII вв. Аскольд и Дир - не более не менее как племянники Кия, убитые Олегом, взявшим Киев. Есть вариант, по которому Олег отнимает Киев не у них, а у самого Кия и его братьев. По третьей версии Кий, Щек, Хорив и их сестра разбойничали в Новгороде, были пойманы Олегом, помилованы и отпущены в Киев, где на них напали Аскольд и Дир, посланные Олегом в Царьград; этим и был вызван поход Олега против Аскольда и Дира. Все эти поздние варианты имеют, по-видимому, целью установить прямую связь между преданиями о Кие с братьями, об Аскольде и Дире, об Олеге и Игоре. В сущности, это те же приемы книжной обработки древних преданий, которыми пользовались и более ранние летописцы.
Как уже было сказано, Олег был превращен в воеводу Игоря, по предположению Шахматова, - еще в Начальном своде, а вслед за этим сводом и в Повести временных лет. Но та же Повесть временных лет вводит в свой текст такой документ, как греко-русский договор 911 г., в котором нет ни слова об Игоре, и великим князем является Олег.
Об Олеге высказан ряд интересных соображений в связи со спорным вопросом об отождествлении его с «царем Руссии» Хальгу, известным из хазарско-еврейской переписки X в. По мнению некоторых исследователей, Хальгу - может быть, только тезка вещего Олега и один из оставшихся неизвестными в летописи представителей русского «княжья» X в. Не входя во все подробности вопроса о Хальгу, упомяну лишь об указании кембриджского документа на взятие этим Хальгу Самбарая (Тмутаракани) «воровским способом», что напоминает как будто взятие Киева Олегом по летописи.
Хитрость, которой воспользовался Олег для взятия Киева, является вариантом широко распространенного сюжета о проникновении вооруженных людей в укрепленное место при помощи переодевания и скрывания внутри разных предметов. Проникновение хитростью в запрещенную область - мотив, по которому материал имеется громадный; проникновение, в частности при помощи переодевания, - тема также весьма широкая; здесь можно выделить военную цель действия и переодевания купцами. Таким образом, мы приближаемся к сюжету летописной легенды о взятии Киева Олегом.
ВЕЩИЙ ОЛЕГ В МИФАХ
Олег Вещий, древнерусский легендарный князь (воевода). Герой нескольких мифо-эпических сюжетов, вошедших в «Повесть временных лет»: он хитростью (прикинувшись купцом) захватывает Киев (по летописи - 882), убивая правивших там Аскольда и Дира (по поздним книжным вариантам - Кия, Щека и Хорива), и сажает на престол законного князя Игоря - сына Рюрика (см. Рюрик, Синеус и Трувор). В походе на Царьград Олег, поставив корабли на колеса, под парусами по суше подходит к стенам города (сходные эпизоды приводятся в «Деяниях датчан» датского хрониста 12 в. Саксона Грамматика и в др., в т. ч. фольклорных, текстах). Олег отказывается принять у побежденных греков отравленную снедь (в этом - дар провидца, «Вещего»; само имя «Олег» имеет скандинавское происхождение и близкую семантику - ср. Хельги) и прибивает щит к вратам Царьграда, «показуя победу» (ритуал имеет древневосточные параллели - ср. «дом щита» - храм урартского бога Халди).
Как князь-воитель Олег связан с культом Перуна: при заключении договора с греками он и его мужи клянутся на оружии «Перуном, богом своим, и Волосом, скотьим богом»; на миниатюре Радзивилловской летописи Олег изображен клянущимся рядом с антропоморфным идолом Перуна, у ног же стоящего за Олегом мужа прорисована змея - вероятное воплощение Велеса. В связи с этим мотив смерти Олега от змеи может рассматриваться в связи с реконструируемым противопоставлением Перуна и Велеса в славянской мифологии. Волхвы предсказали Олегу гибель от собственного коня. Князь велит увести коня, а когда через четыре года узнает о его смерти, насмехается над предсказанием и хочет видеть кости животного; он наступает на череп, из черепа выползает змея и жалит Олега в ногу. Князь умирает на тридцать третьем году правления (характерное эпическое число). Ближайшая параллель мотиву смерти Олега известна в исландской саге об Орваре Одде (XIII в.): герой получает то же предсказание от оскорбленной им вещуньи и убивает своего коня; будучи уже стариком, он спотыкается о конский череп и ударяет его копьем; выползшая оттуда змея жалит Одда. Мотив предсказания судьбы (в т. ч. неизбежной смерти от животного или предмета) широко распространен в мировом фольклоре, однако на славянской почве этот мотив, очевидно, связан с Белесом, атрибутами которого являются конский череп и змея.
В год 6387 (879). Умер Рюрик и
передал княжение свое Олегу - родичу своему ,
отдав ему на руки сына Игоря ,
ибо был тот еще очень мал .
В год 6388 (880).
В год 6389 (881).
В год 6390
(882). Выступил в поход Олег , взяв с собою много воинов: варягов, чудь,
словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял
власть в городе, и посадил в нем своего мужа . Оттуда отправился вниз, и
взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам Киевским, и
узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир . Спрятал он одних воинов в
ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И
подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру,
говоря им, что-де "мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря.
Придите к нам, к родичам своим". Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили
все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: "Не князья вы и не
княжеского рода, но я княжеского рода", и показал Игоря: "А это сын
Рюрика" . И убили Аскольда и Дира ,
отнесли на гору и погребли Аскольда на
горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той
могиле Ольма поставил церковь святого Николы; а Дирова могила - за
церковью святой Ирины. И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: "Да
будет это мать городам русским" . И были у него варяги, и славяне, и
прочие, прозвавшиеся русью . Тот Олег начал ставить города и установил дани
словенам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода
по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира , что и давалось варягам до
самой смерти Ярослава.
В год 6391 (883). Начал Олег
воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице .
В год 6392 (884). Пошел Олег на северян, и победил
северян, и возложил на них легкую дань , и не велел им платить дань
хазарам, сказав: "Я враг их" и вам (им платить) незачем" 15 .
В год 6393 (885). Послал (Олег) к радимичам,
спрашивая: "Кому даете дань?". Они же ответили: "Хазарам". И сказал им
Олег: "Не давайте хазарам, но платите мне" 16 . И дали Олегу по щелягу, как и
хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и
северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал.
В год 6394 (886).
В год 6395
(887). Царствовал Леон, сын Василия, который прозывался Львом, и брат его
Александр, и царствовали 26 лет.
В год 6396
(888).
В год 6397 (889).
В
год 6398 (890).
В год 6399 (891).
В год 6400 (892).
В год 6401
(893).
В год 6402 (894).
В
год 6403 (895).
В год 6404 (896).
В год 6405 (897).
В год 6406
(898). Шли угры мимо Киева горою , которая прозывается теперь Угорской,
пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы. И,
придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались
Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами .
Сидели ведь тут прежде славяне, а затем Славянскую землю захватили волохи.
А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со
славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской. И стали
угры воевать с греками и попленили землю Фракийскую и Македонскую до самой
Селуни. И стали воевать с моравами и чехами. Был един народ славянский:
славяне, которые сидели по Дунаю , покоренные уграми, и моравы, и чехи, и
поляки, и поляне, которые теперь зовутся русь. Для них ведь, моравов,
первых созданы буквы, названные славянской грамотой ; эта же грамота и у
русских, и у болгар дунайских.
Когда славяне жили
уже крещеными , князья их Ростислав, Святополк и Коцел послали к царю
Михаилу, говоря: "Земля наша крещена, но нет у нас учителя, который бы нас
наставил и поучал нас и объяснил святые книги . Ведь не знаем мы ни
греческого языка, ни латинского ; одни учат нас так, а другие иначе, от
этого не знаем мы ни начертания букв, ни их значения . И пошлите нам
учителей, которые бы могли нам истолковать слова книжные и смысл их".
Услышав это, царь Михаил созвал всех философов и передал им все сказанное
славянскими князьями. И сказали философы: "В Селуни есть муж, именем Лев.
Имеет он сыновей, знающих славянский язык ; два сына у него искусные
философы". Услышав об этом, царь послал за ними ко Льву в Селунь, со
словами: "Пошли к нам без промедления своих сыновей Мефодия и
Константина". Услышав об этом, Лев вскоре же послал их, и пришли они к
царю, и сказал он им: "Вот, прислала послов ко мне Славянская земля, прося
себе учителя, который мог бы им истолковать священные книги, ибо этого они
хотят". И уговорил их царь, и послал их в Славянскую землю к Ростиславу,
Святополку и Коцелу. Когда же (братья эти) пришли, - начали они составлять
славянскую азбуку и перевели Апостол и Евангелие . И рады были славяне, что
услышали они о величии Божьем на своем языке . Затем перевели Псалтырь и
Октоих и другие книги. Некие же стали хулить славянские книги, говоря, что
"ни одному народу не следует иметь свою азбуку, кроме евреев, греков и
латинян , согласно надписи Пилата, который на кресте Господнем написал
(только на этих языках)". Услышав об этом, папа римский осудил тех, кто
хулит славянские книги, сказав так: "Да исполнится слово Писания: "Пусть
восхвалят Бога все народы", и другое: "Пусть все народы восхвалят величие
Божие, поскольку дух святой дал им говорить". Если же кто бранит
славянскую грамоту, да будет отлучен от церкви, пока не исправится ; это
волки, а не овцы, их следует узнавать по поступкам их и беречься их. Вы
же, чада, послушайте божественного учения и не отвергните церковного
поучения, которое дал вам наставник ваш Мефодий". Константин же вернулся
назад и отправился учить болгарский народ, а Мефодий остался в Моравии.
Затем князь Коцел поставил Мефодия епископом в Паннонии на столе святого
апостола Андроника, одного из семидесяти, ученика святого апостола Павла.
Мефодий же посадил двух попов, хороших скорописцев, и перевел все книги
полностью с греческого языка на славянский за шесть месяцев, начав в
марте, а закончив в 26 день октября месяца. Закончив же, воздал достойную
хвалу и славу Богу, давшему такую благодать епископу Мефодию, преемнику
Андроника; ибо учитель славянскому народу - апостол Андроник. К моравам же
ходил и апостол Павел и учил там; там же находится и Иллирия, до которой
доходил апостол Павел и где первоначально жили славяне. Поэтому учитель
славян - апостол Павел, из тех же славян - и мы, русь; поэтому и нам,
руси, учитель Павел, так как учил славянский народ и поставил по себе у
славян епископом и наместником Андроника. А славянский народ и русский
един, от варягов ведь прозвались русью , а прежде были славяне; хоть и
полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозваны были
потому, что сидели в поле, а язык был им общий - славянский.
В год 6407 (899).
В год 6408
(900).
В год 6409 (901).
В
год 6410 (902). Леон-царь нанял угров против болгар . Угры же, напав,
попленили всю землю Болгарскую. Симеон же, узнав об этом, пошел на угров,
а угры двинулись против него и победили болгар, так что Симеон едва убежал
в Доростол.
В год 6411 (903). Когда Игорь вырос, то
сопровождал Олега и слушал его, и привели ему жену из Пскова, именем
Ольгу .
В год 6412 (904).
В
год 6413 (905).
В год 6414 (906).
В год 6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря
в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей,
и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов,
и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли греки
"Великая Скифь" 33 . И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было
кораблей числом 2000. И пришел к Царьграду :
греки же замкнули Суд , а город
затворили. И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств
сотворил в окрестностях города грекам, и разбили множество палат, и церкви
пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных
же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали
русские грекам, как обычно делают враги.
И повелел
Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли . И когда
подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу . Греки
же, увидев это, испугались и сказали, послав к Олегу: "Не губи города,
дадим тебе дань, какую захочешь". И остановил Олег воинов, и вынесли ему
пищу и вино, но не принял его, так как было оно отравлено. И испугались
греки, и сказали: "Это не Олег, но святой Дмитрий, посланный на нас
Богом". И приказал Олег дать дани на 2000 кораблей: по 12 гривен на
человека, а было в каждом корабле по 40 мужей.
И
согласились на это греки, и стали греки просить мира, чтобы не воевал
Греческой земли. Олег же, немного отойдя от столицы, начал переговоры о
мире с греческими царями Леоном и Александром и послал к ним в столицу
Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава и Стемида со словами: "Платите мне дань".
И сказали греки: "Что хочешь, дадим тебе". И приказал Олег дать воинам
своим на 2000 кораблей по 12 гривен на уключину, а затем дать дань для
русских городов: прежде всего для Киева, затем для Чернигова, для
Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для других городов:
ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу. "Когда
приходят русские, пусть берут содержание для послов, сколько хотят; а если
придут купцы, пусть берут месячное на 6 месяцев: хлеб, вино, мясо, рыбу и
плоды. И пусть устраивают им баню - сколько захотят. Когда же русские
отправятся домой, пусть берут у царя на дорогу еду, якоря, канаты, паруса
и что им нужно". И обязались греки, и сказали цари и все бояре: "Если
русские явятся не для торговли, то пусть не берут месячное; пусть запретит
русский князь указом своим приходящим сюда русским творить бесчинства в
селах и в стране нашей. Приходящие сюда русские пусть живут у церкви
святого Мамонта, и пришлют к ним от нашего царства, и перепишут имена их,
тогда возьмут полагающееся им месячное, - сперва те, кто пришли из Киева,
затем из Чернигова, и из Переяславля, и из других городов. И пусть входят
в город только через одни ворота в сопровождении царского мужа, без
оружия, по 50 человек, и торгуют, сколько им нужно, не уплачивая никаких
сборов".
Цари же Леон и Александр заключили мир с
Олегом, обязались уплачивать дань и присягали друг другу : сами целовали
крест, а Олега с мужами его водили присягать по закону русскому, и клялись
те своим оружием и Перуном, своим богом , и Волосом, богом скота , и
утвердили мир. И сказал Олег: "Сшейте для руси паруса из паволок, а
славянам копринные" 41 , - и было так. И повесил щит свой на вратах в знак
победы , и пошел от Царьграда. И подняла русь паруса из паволок, а славяне
копринные, и разодрал их ветер; и сказали славяне: "Возьмем свои толстины,
не даны славянам паруса из паволок". И вернулся Олег в Киев, неся золото,
и паволоки, и плоды, и вино, и всякое узорочье. И прозвали Олега Вещим,
так как были люди язычниками и непросвещенными .
В
год 6417 (909).
В год 6418 (910).
В год 6419 (911). Явилась на западе большая звезда в
виде копья.
В год 6420 (912). Послал Олег мужей
своих заключить мир и установить договор между греками и русскими, говоря
так: "Список с договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре.
Мы от рода русского - Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд,
Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид - посланные от
Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, - светлых и
великих князей, и его великих бояр, к вам, Льву, Александру и Константину,
великим в Боге самодержцам, царям греческим, для укрепления и для
удостоверения многолетней дружбы, бывшей между христианами и русскими , по
желанию наших великих князей и по повелению, от всех находящихся под рукою
его русских. Наша светлость, превыше всего желая в Боге укрепить и
удостоверить дружбу, существовавшую постоянно между христианами и
русскими, рассудили по справедливости, не только на словах, но и на
письме, и клятвою твердою, клянясь оружием своим, утвердить такую дружбу и
удостоверить ее по вере и по закону нашему.
Таковы
суть главы договора, относительно которых мы себя обязали по Божьей вере и
дружбе. Первыми словами нашего договора помиримся с вами, греки, и станем
любить друг друга от всей души и по всей доброй воле, и не дадим
произойти, поскольку это в нашей власти, никакому обману или преступлению
от сущих под рукою наших светлых князей; но постараемся, насколько в силах
наших, сохранить с вами, греки, в будущие годы и навсегда непревратную и
неизменную дружбу, изъявлением и преданием письму с закреплением, клятвой
удостоверяемую. Так же и вы, греки, соблюдайте такую же непоколебимую и
неизменную дружбу к князьям нашим светлым русским и ко всем, кто находится
под рукою нашего светлого князя всегда и во все годы.
А о главах, касающихся возможных злодеяний,
договоримся так: те злодеяния, которые будут явно удостоверены, пусть
считаются бесспорно совершившимися; а каким не станут верить, пусть
клянется та сторона, которая домогается, чтобы злодеянию этому не верили;
и когда поклянется сторона та, пусть будет такое наказание, каким окажется
преступление.
Об этом: если кто убьет, - русский
христианина или христианин русского, - да умрет на месте убийства. Если же
убийца убежит, а окажется имущим, то ту часть его имущества, которую
полагается по закону, пусть возьмет родственник убитого, но и жена убийцы
пусть сохранит то, что полагается ей по закону. Если же окажется неимущим
бежавший убийца, то пусть останется под судом, пока не разыщется, а тогда
да умрет.
Если ударит кто мечом или будет бить
каким-либо другим орудием, то за тот удар или битье пусть даст 5 литр
серебра по закону русскому; если же совершивший этот проступок неимущий,
то пусть даст сколько может, так, что пусть снимет с себя и те самые
одежды, в которых ходит, а об оставшейся неуплаченной сумме пусть клянется
по своей вере, что никто не может помочь ему, и пусть не взыскивается с
него этот остаток.
Об этом: если украдет что
русский у христианина или, напротив, христианин у русского, и пойман будет
вор пострадавшим в то самое время, когда совершает кражу, либо если
приготовится вор красть и будет убит, то не взыщется смерть его ни от
христиан, ни от русских; но пусть пострадавший возьмет то свое, что
потерял. Если же добровольно отдастся вор, то пусть будет взят тем, у кого
он украл, и пусть будет связан, и отдаст то, что украл, в тройном
размере.
Об этом: если кто из христиан или из
русских посредством побоев покусится (на грабеж) и явно силою возьмет
что-либо, принадлежащее другому, то пусть вернет в тройном размере.
Если выкинута будет ладья сильным ветром на чужую
землю и будет там кто-нибудь из нас, русских, и поможет сохранить ладью с
грузом ее и отправить вновь в Греческую землю, то проводим ее через всякое
опасное место, пока не придет в место безопасное; если же ладья эта бурей
или на мель сев задержана и не может возвратиться в свои места, то поможем
гребцам той ладьи мы, русские, и проводим их с товарами их поздорову. Если
же случится около Греческой земли такая же беда с русской ладьей, то
проводим ее в Русскую землю и пусть продают товары той ладьи, так что если
можно что продать из той ладьи, то пусть вынесем (на греческий берег) мы,
русские. И когда приходим (мы, русские) в Греческую землю для торговли или
посольством к вашему царю, то (мы, греки) пропустим с честью проданные
товары их ладьи. Если же случится кому-либо из нас, русских, прибывших с
ладьею, быть убиту или что-нибудь будет взято из ладьи, то пусть будут
виновники присуждены к вышесказанному наказанию.
Об
этих: если пленник той или иной стороны насильно удерживается русскими или
греками, будучи продан в их страну, и если, действительно, окажется
русский или грек, то пусть выкупят и возвратят выкупленное лицо в его
страну и возьмут цену его купившие, или пусть будет предложена за него
цена, полагающаяся за челядина. Также, если и на войне взят будет он теми
греками, - все равно пусть возвратится он в свою страну и отдана будет за
него обычная цена его, как уже сказано выше.
Если
же будет набор в войско и эти (русские) захотят почтить вашего царя, и
сколько бы ни пришло их в какое время, и захотят остаться у вашего царя по
своей воле, то пусть так будет.
Еще о русских, о
пленниках. Явившиеся из какой-либо страны (пленные христиане) на Русь и
продаваемые (русскими) назад в Грецию или пленные христиане, приведенные
на Русь из какой-либо страны, - все эти должны продаваться по 20 златников
и возвращаться в Греческую землю.
Об этом: если
украден будет челядин русский, либо убежит, либо насильно будет продан и
жаловаться станут русские, пусть докажут это о своем челядине и возьмут
его на Русь, но и купцы, если потеряют челядина и обжалуют, пусть требуют
судом и, когда найдут, - возьмут его. Если же кто-либо не позволит
произвести дознание, - тем самым не будет признан правым.
И о русских, служащих в Греческой земле у греческого
царя. Если кто умрет, не распорядившись своим имуществом, а своих (в
Греции) у него не будет, то пусть возвратится имущество его на Русь
ближайшим младшим родственникам. Если же сделает завещание, то возьмет
завещанное ему тот, кому написал наследовать его имущество, и да наследует
его.
О русских торгующих.
О
различных людях, ходящих в Греческую землю и остающихся в долгу. Если
злодей не возвратится на Русь, то пусть жалуются русские греческому
царству, и будет он схвачен и возвращен насильно на Русь. То же самое
пусть сделают и русские грекам, если случится такое же.
В знак крепости и неизменности, которая должна быть
между вами, христианами, и русскими, мирный договор этот сотворили мы
Ивановым написанием на двух хартиях - Царя вашего и своею рукою, -
скрепили его клятвою предлежащим честным крестом и святою единосущною
Троицею единого истинного Бога вашего и дали нашим послам. Мы же клялись
царю вашему, поставленному от Бога, как божественное создание, по вере и
по обычаю нашим, не нарушать нам и никому из страны нашей ни одной из
установленных глав мирного договора и дружбы. И это написание дали царям
вашим на утверждение, чтобы договор этот стал основой утверждения и
удостоверения существующего между нами мира. Месяца сентября 2, индикта
15, в год от сотворения мира 6420".
Царь же Леон
почтил русских послов дарами - золотом, и шелками, и драгоценными тканями
- и приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту, золотые
палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, паволоки,
драгоценные камни и страсти Господни - венец, гвозди, багряницу и мощи
святых, уча их вере своей и показывая им истинную веру. И так отпустил их
в свою землю с великою честью. Послы же, посланные Олегом, вернулись к
нему и поведали ему все речи обоих царей, как заключили мир и договор
положили между Греческою землею и Русскою и установили не преступать
клятвы - ни грекам, ни руси .
И жил Олег, княжа в
Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня
своего, которого прежде поставил кормить, решив никогда на него не
садиться, Ибо спрашивал он волхвов и кудесников : "От чего я умру?". И
сказал ему один кудесник: "Князь! От коня твоего любимого, на котором ты
ездишь, - от него тебе и умереть?" 49 . Запали слова эти в душу Олегу, и
сказал он: "Никогда не сяду на него и не увижу его больше". И повелел
кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его,
пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев и прошло четыре года, -
на пятый год помянул он своего коня, от которого волхвы предсказали ему
смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал: "Где конь мой, которого
приказал я кормить и беречь?". Тот же ответил: "Умер". Олег же посмеялся и
укорил того кудесника, сказав: "Неверно говорят волхвы, но все то ложь:
конь умер, а я жив". И приказал оседлать себе коня: "Да увижу кости его".
И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с
коня, посмеялся и сказал: "От этого ли черепа смерть мне принять?". И
ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу .
И от того разболелся и умер. Оплакивали его все люди плачем великим, и
понесли его, и похоронили на горе, называемою Щековица; есть же могила его
и доныне, слывет могилой Олеговой. И было всех лет княжения его тридцать и
три.
Неудивительно, что от волхвования сбывается
чародейство . Так было и в царствование Домициана тогда был известен некий
волхв именем Аполлоний Тианский, который ходил и творил всюду бесовские
чудеса - в городах и селах. Однажды, когда из Рима пришел он в Византию,
упросили его живущие там сделать следующее: он изгнал из города множество
змей и скорпионов, чтобы не было от них вреда людям и ярость конскую
обуздал на глазах у бояр. Так и в Антиохию пришел, и, упрошенный людьми
теми - антиохиянинами, страдавшими от скорпионов и комаров, сделал медного
скорпиона, и зарыл его в землю, и поставил над ним небольшой мраморный
столп, и повелел взять людям палки и ходить по городу и выкликивать,
потрясая теми палками: "Быть городу без комара!". И так исчезли из города
скорпионы и комары. И спросили его еще об угрожавшем городу землетрясении,
и, вздохнув, написал он на дощечке следующее "Увы тебе, несчастный город,
много ты потрясешься и огнем будешь попален, оплачет тебя (тот, кто будет)
на берегу Оронта". Об (Аполлонии) этом и великий Анастасий Божьего града
сказал: "Чудеса, сотворенные Аполлонием, даже и до сих пор на некоторых
местах исполняются: одни - чтобы отогнать четвероногих животных и птиц,
которые могли бы вредить людям другие же - для удержания речных струй,
вырвавшихся из берегов, но иные и на погибель и в ущерб людям, хотя и на
обуздание их. Не только ведь при жизни его так делали бесы такие чудеса,
но и по смерти, у гроба его, творили чудеса его именем, чтобы обольщать
жалких людей, часто уловляемых на них дьяволом". Итак, кто что скажет о
творящих волшебным искушением делах? Ведь вот, искусен был на волшебное
обольщение и никогда не считался Аполлоний с тем что в безумстве предался
мудрому ухищрению; а следовало бы ему сказать: "Словом только творю я то,
что хотел", и не совершать действий, ожидаемых от него. То все попущением
Божиим и творением бесовским случается - всеми подобными делами
испытывается наша православная вера, что тверда она и крепка пребывая
подле Господа и не увлекаема дьяволом, его призрачными чудесами и
сатанинскими делами, творимыми врагами рода человеческого и слугами зла.
Бывает же, что некоторые и именем Господа пророчествуют, как Валаам, и
Саул, и Каиафа, и бесов даже изгоняют, как Иуда и сыны Скевавели. Потому
что и на недостойных многократно действует благодать, как многие
свидетельствуют: ибо Валаам всего был чужд - и праведного жития и веры, но
тем не менее явилась в нем благодать для убеждения других. И Фараон такой
же был, но и ему было раскрыто будущее. И Навуходоносор был
законопреступен, но и ему также было открыто будущее многих поколений, тем
свидетельствуя, что многие, имеющие превратные понятия, еще до пришествия
Христа творят знамения не по собственной воле на прельщение людей, не
знающих доброго. Таков был и Симон Волхв, и Менандр, и другие такие же,
из-за которых и было по истине сказано: "Не чудесами прельщать...".
Нет у нас в стране человека, который со школьных лет бы не слышал о Вещем Олеге. Этот князь успешно воевал с хазарами и с Византией и даже гордо повесил на память на врата Константинополя свой боевой щит. С помощью ильменских словен он завоевал Киев и утвердил в Киеве столицу вновь образованного единого древнерусского государства. Но при этом, многие события, связанные с жизнью этого знаменитого князя, остаются неясными. Что он делал в последние годы жизни? Где и когда скончался?
Согласно наиболее популярной версии, содержащейся в знаменитом Киевском летописном своде начала XII столетия, Повести Временных Лет, Олег умер в 912 году от укуса змеи и похоронен в Киеве. Однако, как еще сто лет тому назад отмечал крупный российский летописевед Алексей Александрович Шахматов, вероятно, киевский летописец просто вставил сообщение о смерти князя в статью о смерти его антагониста, знаменитого в раннем средневековье византийского императора Льва VI, о дате смерти которого в XII веке были вполне точные сведения. В этой связи, весьма любопытны сообщения арабского источника о великом русском князе H-l-g-v, который еще в 940-х годах совершил неудачный военный поход на Византию, а затем пошел войной на Иран, где пал в битве. Нет сомнения, что H-l-g-v — это обозначение имени Олега. Только Олег Вещий был в первой половине X века великим киевским князем. Значит, он жил до 940-х гг? Интересные сведения об этом дает сообщение Новгородского Остромирова свода середины XI века, отраженное в младшем изводе Новгородской I летописи. Согласно нему, он жил еще в 922 году. В тот год он совершил удачный поход на Константинополь и тогда-то и повесил свой щит на его ворота. Восторженные жители Киева радостно его встретили и в восхищении прозвали Вещим. Сразу же после этого, под тем же годом, летописец вдруг приписал, что Олег отправился в Новгород, а затем далее и погиб не то за морем, не то в Ладоге от укуса змеи и похоронен в Ладоге. Однако, это сообщение никак не вяжется с общим связным повествованием и выглядит, как отдельная приписка к связному тексту о победном походе на Византию и радости соплеменников. Если бы это было логически связным и органичным продолжением этого рассказа, то летописец бы вставил типичный оборот "в то же лето". Но он этого не сделал, поскольку писал не продолжение повести, а вставлял отдельный кусок. Просто новгородский летописец просто не знал точной даты смерти Олега, поэтому и втиснул повесть о его смерти в рассказ о его последнем известном предприятии — походе на Византию. Хотя, это отнюдь не значит, что Олег умер в том же году. Значит, он мог жить и значительно дольше. И править Киевом. Но как описанное в восточном источнике его правление в 940-х годах вяжется с русскими известиями о том. что в те годы уже давно правил его преемник Игорь Рюрикович? Новгородская летопись и на это дает ответ. Еще за два года до вышеупомянутого победного похода Олега На Византию, в 920 году, Игорь сам, без участия Олега, посылает на Византию войска. Но поход окончился неудачей, и на другой год Олег и Игорь пристроили вернувшихся на Русь побежденных войнов — кривичей, киевских полян и новгородских словен. Значит, к тому времени Олег и Игорь были соправителями. А значит, в 940-х годах тоже могли править вместе, что-то брал на себя один, а что-то другой.
Таким образом, благодаря новгородскому летописцу, все становится на свои места. Олег живет по крайней мере, в 922 году (а возможно и дальше, ибо точной даты его смерти новгородский летописец не знает) и как минимум, с 920-х годов, Игорь начинает править вместе с Олегом. Это подтверждает достоверность сообщения восточного источника о правлении великого русского князя Олега в 940-х годах. Жизнь и смерть Вещего Олега таким образом, оказывается далекой от хрестоматийного легендарного образа, взятого из буквального прочтения Повести Временных лет. Но реальная жизнь этого князя становится не менее славной и интересной. И правил долго. И погиб не от павшего коня, а на войне, отстаивая Каспийскую торговлю Русского государства.
ПЛАН
Краткая биография князя Олега
Рассказ о Вещем Олеге в летописи Нестора «Повесть временных лет»
Образ князя Олега в стихотворении А.С.Пушкина «Песнь о Вещем Олеге»
Список литературы
Краткая биография князя Олега
Князь Олег (? - 912)
Первый киевский князь из рода Рюриковичей. Летопись говорит, что Рюрик, умирая, передал власть родственнику своему, Олегу, так как сын Рюрика, Игорь был в то время очень мал. Три года Олег княжил в Новгороде, а затем, набрав войско из варягов и подвластных ему племен чуди, ильменских славян, мери, веси, кривичей, двинулся на юг.
Олег хитростью завладел Киевом, умертвив княживших там Аскольда и Дира, и сделал его своей столицей, сказав: "Это будет мать городов русских". Объединив славянские племена севера и юга, Олег создал мощное государство - Киевскую Русь. Со смертью Олега связано в летописи известное сказание, послужившее мотивом для стихотворения А.С. Пушкина "Песнь о вещем Олеге". По счету летописца, Олег княжил 33 года, с 879 (год смерти Рюрика) по 912.
Рассказ о Вещем Олеге в летописи Нестора «Повесть временных лет»
О Вещем Олеге - древнерусском князе, жившем в IХ-Х веках, сообщают древние летописи, его имя упоминается в исторических документах, но большинство сведений о его жизни и деятельности дошли до нас в виде народных сказаний, в которых реальные события тесно переплелись с легендарными.
Во многом легендарный характер имеет и рассказ о Вещем Олеге в летописном своде Нестора "Повесть временных лет". "Повесть временных лет" - наиболее ранний из дошедших до нас летописных сводов. Относится к началу XII веку. Свод этот известен в составе ряда летописных сборников, сохранившихся в списках, из которых лучшими и наиболее старыми являются Лаврентьевский 1377 г. и Ипатьевский 20-х годов ХV в. Летопись вобрала в себя в большом количестве материалы сказаний, повестей, легенд, устные поэтические предания о различных исторических лицах и событиях.
Нестор называет Олега родичем новгородского князя Рюрика. Но из других источников известно, что Олег не имел родственных связей с князем, а был его воеводой и достиг высокого положения лишь благодаря своим личным достоинствам.
Он обладал выдающимся талантом полководца, а его мудрость и предусмотрительность были столь велики, что казались сверхъестественными. Современники прозвали Олега Вещим. Удачливый князь-воин прозван "вещим", т.е. волшебником (правда, при этом летописец-христианин не преминул подчеркнуть, что прозвище дали Олегу язычники, "людие погани и невеголоси"), но и ему не удается уйти от своей судьбы. Под 912 г. летопись помещает поэтическое предание, связанное, очевидно, "с могилой Ольговой", которая "есть... и до сего дни". Это предание имеет законченный сюжет, который раскрывается в лаконичном драматическом повествовании. В нём ярко выражена мысль о силе судьбы, избежать которой никто из смертных, и даже "вещий" князь, не в силах.
Возможно, что народная память о Вещем Олеге отразилась в образе былинного князя-кудесника Вольги: Похотелося Вольге много мудрости: Щукой-рыбою ходить ему в глубоких морях, Птицей-соколом летать под оболока, Серым волком рыскать в чистых полях.
В 879 году скончался Рюрик. Умирая, он завещал княжение Олегу и оставил на его попечение своего малолетнего сына Игоря.
Три года правил Олег в Новгороде , а затем, собрав сильную дружину и взяв с собой Игоря, отправился покорять новые земли.
В то время обширные пространства Русской земли были заселены многочисленными племенами. Летопись называет более десяти славянских племен: вятичей, кривичей, полян, северян, радимичей и другие. С ними соседствовали племена угро-финские: чудь, весь, меря, мурома. Русь не имела четких границ и не знала единых законов. Киевский князь осуществлял свою власть только в нескольких узловых пунктах, контролировавших торговые пути. Он также собирал дань с подчиненных славянских и неславянских племен. Уплата этой дани, а также сам факт признания верховной власти Киева составляли в то время все существо государственной власти.
Собранную дань (прежде всего пушнину) необходимо было реализовать в соседних странах - Халифате и Византии. Русь получала от этой торговли немалую прибыль и была кровно заинтересована в ее развитии. Ежегодный наплыв в столицу тысяч купцов-варваров имел для византийцев много неудобств. Отсюда исходило желание ограничить и стеснить русскую торговлю. Для Руси торговля была делом государственным, поэтому и ответ на действия византийских властей был дан на государственном уровне.
Олег со своим войском двинулся с севера на юг водным путем. Плыли по Ильмень-озеру, затем по Ловати-реке и Западной Двине, а потом, волоком перетащив ладьи, по Днепру.
По пути Олег завоевал кривичский город Смоленск и северянский Любеч, оставив там своих воевод.
Наконец, прибыл Олег в богатые и плодородные земли полян - и увидел на высоком берегу Днепра большой, красивый город. Назывался тот город - Киев. В Киеве княжили два князя - Аскольд и Дир. Оба они были выходцами из Новгорода и когда-то, как и Олег, служили князю Рюрику.
Решил Олег захватить Киев, но, видя, что город хорошо укреплен, применил не силу, а хитрость.
Он оставил большую часть своего войска позади, а сам, с юным Игорем и малой дружиной, на одной ладье подошел под самые киевские стены и отправил к Аскольду и Диру посланца: "Мы-де варяжские купцы, везем много хороших товаров. Пусть придут киевские князья посмотреть - может, чего купят".
Аскольд и Дир поверили, что в Киев прибыл мирный купеческий караван, и вышли на берег без всякой охраны.
Олег приказал бывшим с ним воинам до поры до времени залечь на дно ладьи. Когда киевские князья подошли близко, он поднялся им навстречу и сказал: "Вы не княжеского рода, а я - князь, и со мною Игорь, сын Рюрика. Мне, а не вам надлежит здесь княжить!" Он подал знак своим воинам - и те мечами вмиг зарубили Аскольда и Дира.
Карамзин, очень высоко оценивая деятельность Олега, этот его поступок безоговорочно осуждал: "Общее варварство сих времен не извиняет убийства жестокого и коварного".
Олег победителем вступил в город и повелел: "Да будет Киев матерью городам русским!" Утвердившись на Киевском престоле, он продолжил дело завоевания соседних земель и покорения населяющих их племен. Олег подчинил себе древлян, северян, радимичей и наложил на них дань. Под его властью оказалась огромная территория, на которой он основал множество городов. Так образовалось великое Киевское княжество - Киевская Русь.
Когда Игорь стал взрослым, Олег выбрал ему жену - Ольгу (по некоторым данным, она была дочерью самого Олега), но княжества не уступил.
«В год 6415 (то есть в 907 по современному исчислению), - пишет летописец, - пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве».
Снарядив две тысячи кораблей и собрав огромное конное войско, Олег выступил в поход. Корабли плыли по Днепру, направляясь к Черному морю (его называли тогда Понтийским, или Русским), а конная рать шла берегом.
Достигнув моря, конница тоже взошла на корабли, и Олегово войско устремилось к Царьграду.
«И пришел Олег к Царьграду (Константинополю)». Вот показалась столица Византии - ее белые крепостные стены, золотые купола храмов.
Византийский император Лев Премудрый, увидев корабли с несметным войском, приказал спешно запереть гавань. Через залив протянули крепкие железные цепи, преградившие путь кораблям Олега.
Пришлось Олегу свернуть в сторону и высадиться на берег поодаль от города.
Олеговы воины разорили царьградские предместья, пожгли дома и храмы, поубивали мирных жителей и побросали в море. Летописец, оправдывая жестокость воинов Олега, поясняет: "Так обычно поступают на войне".
Но самого Царьграда Олег взять не мог - цепи надежно защищали город от вторжения с моря. Тогда он приказал своим воинам изготовить колеса, поставить на них вытащенные на берег корабли и поднять паруса.
Подул попутный ветер - и корабли понеслись к городу по суше, как по морю.
«Греки же, увидав это, испугались и сказали через послов Олегу: "Не губи города, дадим тебе дани, какой захочешь"».
Завершив войну выгодным миром, Олег со славой возвратился в Киев. Поход этот создал ему огромную популярность в глазах не только Руси, но и славян, которые прозвали своего князя Вещим. Современный историк, однако, должен с большой осторожностью относиться к вышеприведенным рассказам русской летописи, так как греческие хроники ни единым словом не упоминают об этом большом походе.
Карамзин относит этот эпизод к числу легендарных: "Может быть, он (Олег) велел воинам тащить суда берегом в гавань, чтобы приступить к стенам городским; а баснословие, вымыслив действие парусов на сухом пути, обратило трудное, но возможное дело в чудесное и невероятное".
Однако историки более позднего времени признают достоверность этого эпизода. Д.С. Лихачев пишет: "В условиях речного судоходства на севере Руси - корабли и ладьи, поставленные на колеса, были явлением обычным. "Волочение" судов на колесах или катках происходило на Руси (...) в местах водоразделов рек (...). Киевский летописец рассказывает о движении кораблей Олега посуху, как о чем-то удивительном. Это и понятно - "волоков" близ Киева не было. Однако для "новгородца" Олега и его новгородской дружины в этом не было ничего необычного".
Так это было или иначе, но устрашенные византийцы признали себя побежденными и согласились выплатить Олегу дань, какую он пожелает. Олег потребовал по 12 гривен на каждую пару весел на своих двух тысячах кораблей, а также дань для русских городов - Киева, Чернигова, Полотска, Ростова и прочих.
В знак победы Олег укрепил на воротах Царьграда свой щит. Между Русью и Византией был заключен договор о мире и неизменной дружбе. Соблюдать этот договор христиане-византийцы поклялись святым-крестом, а Олег и его воины - славянскими богами Перуном и Велесом.
С честью и великой славой возвратился Олег в Киев.
Олег княжил долгие годы. Однажды он призвал к себе волхвов-прорицателей и спросил: "От чего суждено мне умереть?" И волхвы ответили: "Примешь ты, князь, смерть от своего любимого коня". Опечалился Олег и сказал: "Если так, то никогда больше не сяду на него". Он приказал увести коня, кормить его и беречь, а себе взял другого.
Прошло немалое время. Как-то раз вспомнил Олег своего старого коня и спросил, где он сейчас и здоров ли. Ответили князю: "Уже три года прошло, как умер твой конь".
Тогда воскликнул Олег: "Солгали волхвы: конь, от которого они сулили мне смерть, умер, а я жив!" Он захотел увидеть кости своего коня и поехал в чистое поле, где лежали они в траве, омытые дождями и выбеленые солнцем.
Князь тронул ногой конский череп и сказал, усмехнувшись: "От этого ли черепа смерть мне принять?" Но тут из конского черепа выползла ядовитая змея - и ужалила Олега в ногу. И от змеиного яда умер Олег.
По словам летописца, "оплакивали его все люди плачем великим".
Образ князя Олега в стихотворении А.С. Пушкина «Песнь о Вещем Олеге»
Пересказывая в своей "Истории государства Российского" летописное сказание об Олеге, Н.М. Карамзин говорит, что рассказ о его смерти - "народная басня" (то есть легенда), "достойная замечания по своей древности".
Эта легенда вдохновила Пушкина на создание знаменитой "Песни о Вещем Олеге". А. С. Пушкин рассказывает о нем как о былинном богатыре. Олег много совершал походов, много сражался, но судьба берегла его. Пушкин любил и знал русскую историю, "предания веков". В легенде о князе Олеге и его коне поэта заинтересовала тема рока, неизбежности предначертанной судьбы. В стихотворении звучит и гордая уверенность в праве поэта на свободное следование своей мысли, созвучная древнему представлению вера в то, что поэты - провозвестники высшей воли.
Волхвы не боятся могучих владык,
И княжеский дар им не нужен.
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Правду нельзя ни купить, ни обойти. Олег избавляется, как ему кажется, от угрозы смерти, отсылает коня, который должен, по предсказанию кудесника, сыграть роковую роль. Но через много лет, когда он думает, что опасность миновала - конь мертв, - судьба настигает князя. Он трогает череп коня: Из мертвой главы гробовая змея, Шипя, между тем выползала.
Рассказанная А. С. Пушкиным легенда о славном князе Олеге наводит на мысли о том, что у каждого своя судьба, ее не обманешь, и друзей своих нужно любить, беречь и не расставаться с ними при жизни.
Легендарного князя Олега можно назвать первым русским деятелем общенационального масштаба.
О князе Олеге было сложено много песен, легенд и преданий. Народ воспевал его мудрость, умение предсказывать будущее, его талант великолепного военачальника, умного, бесстрашного и находчивого.
Список литературы
1. История России с древнейших времен до конца 17 века. / Под ред. Сахарова А. Н. и Буганова В.И. М. Просвещение. 1997.
2. Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 2-3. – Тула: Приокское кн. изд., 1990.
3. Ключевский В.О. Курс русской истории: ч.1. 5-е изд. - М., 1914.
4. Кусков В.В. История древнерусской литературы. – М.: Высшая школа, 1982.
5. Лихачев Д.С. Великое наследие: Классические произведения литературы Древней Руси. – М., 1980.
6. Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. – К., 1963.
«Вещим» (то есть «ведающим», наделенным всеведеньем) был прозван один из первых русских князей — Олег. Более 30 лет княжил он на Русской земле и совершил много славных дел.
Под 907 годом в «Повести временных лет» рассказывается о походе Олега на столицу Византии Константинополь, в Древней Руси ее называли Царьградом. Олег взял с собой «множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов…». Этим перечислением участников похода летописец вызывает у читателя ощущение силы и мощи русского войска, не случайно греки (то есть византийцы) говорят о нем: «Великая Скифь».
Когда в «Повести временных лет» Олег Вещий подступил к Царьграду, то греки «замкнули Суд, а город затворили». Суд — это залив, на берегу которого расположен Царьград. Вход в залив во время опасности перегораживали цепями, так что вражеские корабли не могли подойти к стенам города. Но настойчивого и решительного Олега не остановили эти хитрости греков, он «вышел на берег и начал воевать».
Летописец не умалчивает о жестокости Олега и его воинов — они разрушали дома, жгли церкви, взятых в плен убивали или топили в море. «И много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги»,— замечает летописец. Но чтобы подступить к стенам Царьграда, Олег, по рассказу летописца, придумывает нечто необыкновенное: он велит поставить корабли на колеса, и с попутным ветром, подняв паруса, русские корабли «пошли по полю к городу». Очень сжато, в одном предложении, только перечисляя действия, летописец рисует эту захватывающую картину. Трудно сказать, насколько она правдива. Ученые считают, что, вероятнее всего, русские перетащили корабли волоком через узкий перешеек и спустили их в залив непосредственно у стен города. Однако летописец поэтически преображает этот факт и рисует величественную картину движения кораблей под парусами посуху.
Испуганные греки просили Олега не воевать города, обещая любую дань. И вынесли они Олегу пищу и вино, но не взял князь вина, ибо было оно отравлено. И еще больше испугались греки, видя проницательность князя, и стали просить мира. Олег потребовал дани, и греки согласились: «Что хочешь дадим тебе». Не о золоте, тканях и драгоценностях говорит Олег, он требует сшить дорогие паруса, как бы пренебрегая богатой данью. Повесив свой щит на воротах Царьграда в знак победы, Олег под новыми парусами, сделанными из дорогой ткани, уходит в Киев.
Есть в этой картине нечто величественное: по земле на ладьях под парусами Вещий Олег подступил к стенам Царьграда и под новыми парусами он уходит победителем. Летописный рассказ краток, сжат, в нем нет ни одного «украшающего» слова. Летописец ведет повествование сдержанно, спокойно, не высказывая своего отношения, ничего не скрывая, как бы бесстрастно, он только перечисляет действия князя. Несмотря на немногословие и сдержанность, мы все же понимаем, что в поступках князя Олега вызывает у летописца гордость: его мудрость и проницательность, его настойчивость и упорство, мужество и находчивость.
Под 912 годом летописец пересказывает легенду о смерти Олега Вещего от своего коня. Волхвы предсказали князю, что он умрет от любимого коня. Но как? Предсказания всегда похожи на загадку. Слова волхвов запали Олегу в душу, и он мудро решил никогда не садиться на коня и не видеть его. И вот несколько лет спустя князь узнал, что конь его уже умер. Олег посчитал, что он «отгадал» прорицание волхвов, оказался предусмотрительнее и мудрее их и сумел уйти от судьбы, предсказанной волхвами, и даже посмеялся над ними: «Не право (то есть не верно) говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив». И захотел князь посмотреть на его останки. «От этого ли черепа смерть мне принять?» — сказал он посмеявшись. «И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу». Предсказание волхвов оказалось не такой уж простой загадкой, Олег не смог проникнуть в его затаенный смысл. Несмотря на свой «вещий» ум, он усомнился в предсказании и был наказан смертью.
О многом заставляет задуматься эта легенда. О том, что высокое мнение человека о себе самом делает его менее умным. О том, что перехитрить судьбу не удается даже Вещему Олегу.
Охотникова В.И. Древнерусская литература: Учебник для 5-9 классов / Под ред. О.В. Творогова. - М.: Просвещение, 1997
